Неточные совпадения
Они знали, что он боялся всего, боялся ездить на фронтовой лошади; но теперь, именно потому, что это было страшно, потому что люди ломали себе шеи и что
у каждого препятствия
стояли доктор, лазаретная фура с нашитым
крестом и сестрою милосердия, он решился скакать.
Пока священник читал отходную, умирающий не показывал никаких признаков жизни; глаза были закрыты. Левин, Кити и Марья Николаевна
стояли у постели. Молитва еще не была дочтена священником, как умирающий потянулся, вздохнул и открыл глаза. Священник, окончив молитву, приложил к холодному лбу
крест, потом медленно завернул его в епитрахиль и,
постояв еще молча минуты две, дотронулся до похолодевшей и бескровной огромной руки.
Отец Герасим, бледный и дрожащий,
стоял у крыльца, с
крестом в руках, и, казалось, молча умолял его за предстоящие жертвы.
Клим
постоял, затем снова сел, думая: да, вероятно, Лидия, а может быть, и Макаров знают другую любовь, эта любовь вызывает
у матери,
у Варавки, видимо, очень ревнивые и завистливые чувства. Ни тот, ни другая даже не посетили больного. Варавка вызвал карету «Красного
Креста», и, когда санитары, похожие на поваров, несли Макарова по двору, Варавка
стоял у окна, держа себя за бороду. Он не позволил Лидии проводить больного, а мать, кажется, нарочно ушла из дома.
Потом он должен был
стоять более часа на кладбище,
у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность явлений природы; поп говорил о царе Давиде, гуслях его и о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая среди
крестов и деревьев; над головами людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
Под ветлой
стоял Туробоев, внушая что-то уряднику, держа белый палец
у его носа. По площади спешно шагал к ветле священник с
крестом в руках,
крест сиял, таял, освещая темное, сухое лицо. Вокруг ветлы собрались плотным кругом бабы, урядник начал расталкивать их, когда подошел поп, — Самгин увидал под ветлой парня в розовой рубахе и Макарова на коленях перед ним.
Райский подошел по траве к часовне. Вера не слыхала. Она
стояла к нему спиной, устремив сосредоточенный и глубокий взгляд на образ. На траве
у часовни лежала соломенная шляпа и зонтик. Ни
креста не слагали пальцы ее, ни молитвы не шептали губы, но вся фигура ее, сжавшаяся неподвижно, затаенное дыхание и немигающий, устремленный на образ взгляд — все было молитва.
Еще дела не начались, а на Лючу, в прихожей
у порога, и в Китае также,
стоит нетерпеливо, как
у долго не отпирающихся дверей, толпа миссионеров: они ждут не дождутся, когда настанет пора восстановить дерзко поверженный
крест…
Но все готово:
у одних дверей
стоит религия, с
крестом и лучами света, и кротко ждет пробуждения младенцев;
у других — «люди Соединенных Штатов» с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации…
Алеша довел своего старца в спаленку и усадил на кровать. Это была очень маленькая комнатка с необходимою мебелью; кровать была узенькая, железная, а на ней вместо тюфяка один только войлок. В уголку,
у икон,
стоял налой, а на нем лежали
крест и Евангелие. Старец опустился на кровать в бессилии; глаза его блестели, и дышал он трудно. Усевшись, он пристально и как бы обдумывая нечто посмотрел на Алешу.
Одни женщины не участвовали в этом позорном отречении от близких… и
у креста стояли одни женщины, и
у кровавой гильотины является — то Люсиль Демулен, эта Офелия революции, бродящая возле топора, ожидая свой черед, то Ж. Санд, подающая на эшафоте руку участия и дружбы фанатическому юноше Алибо.
Государь спросил,
стоя у окна: «Что это там на церкви…. на
кресте, черное?» — «Я не могу разглядеть, — заметил Ростопчин, — это надобно спросить
у Бориса Ивановича,
у него чудесные глаза, он видит отсюда, что делается в Сибири».
—
Постой, голубчик! — закричал кузнец, — а вот это как тебе покажется? — При сем слове он сотворил
крест, и черт сделался так тих, как ягненок. —
Постой же, — сказал он, стаскивая его за хвост на землю, — будешь ты
у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан! — Тут кузнец, не выпуская хвоста, вскочил на него верхом и поднял руку для крестного знамения.
Могила отца была обнесена решеткой и заросла травой. Над ней
стоял деревянный
крест, и краткая надпись передавала кратчайшее содержание жизни: родился тогда-то, был судьей, умер тогда-то… На камень не было денег
у осиротевшей семьи. Пока мы были в городе, мать и сестра каждую весну приносили на могилу венки из цветов. Потом нас всех разнесло по широкому свету. Могила
стояла одинокая, и теперь, наверное, от нее не осталось следа…
В сентябре 1861 года город был поражен неожиданным событием. Утром на главной городской площади,
у костела бернардинов, в пространстве, огражденном небольшим палисадником, публика, собравшаяся на базар, с удивлением увидела огромный черный
крест с траурно — белой каймой по углам, с гирляндой живых цветов и надписью: «В память поляков, замученных в Варшаве».
Крест был высотою около пяти аршин и
стоял у самой полицейской будки.
— Матушка, — сказал Рогожин, поцеловав
у нее руку, — вот мой большой друг, князь Лев Николаевич Мышкин; мы с ним
крестами поменялись; он мне за родного брата в Москве одно время был, много для меня сделал. Благослови его, матушка, как бы ты родного сына благословила.
Постой, старушка, вот так, дай я сложу тебе руку…
Герой мой оделся франтом и, сев в покойный возок, поехал в собрание. Устроено оно было в трактирном заведении города; главная танцевальная зала была довольно большая и холодноватая; музыка
стояла в передней и, когда Вихров приехал, играла галоп.
У самых дверей его встретил, в черном фраке, в белом жилете и во всех своих
крестах и медалях, старик Захаревский. Он нарочно на этот раз взялся быть дежурным старшиной.
Видит она: впереде
у ней Иерусалим-град
стоит;
стоит град за морями синиими, за туманами великиими, за лесами дремучиими, за горами высокиими. И первая гора — Арарат-гора, а вторая гора — Фавор-гора, а третья-то гора — место лобное… А за ними
стоит Иерусалим-град велик-пригож; много в нем всякого богачества, много настроено храмов божиих, храмов божиих християнскиих; турка пройдет —
крест сотворит, кизилбаш пройдет — храму кланяется.
Тиунов вскочил, оглянулся и быстро пошёл к реке, расстёгиваясь на ходу, бросился в воду, трижды шумно окунулся и, тотчас же выйдя, начал молиться: нагой, позолоченный солнцем,
стоял лицом на восток, прижав руки к груди, не часто, истово осенял себя
крестом, вздёргивал голову и сгибал спину, а на плечах
у него поблескивали капельки воды. Потом торопливо оделся, подошёл к землянке, поклонясь, поздравил всех с добрым утром и, опустившись на песок, удовлетворённо сказал...
Рано утром он уже
стоял в углу большого двора
у жёлтой конурки с
крестом на крыше. Седой, горбатый сторож, отпирая дверь, говорил...
Демидов
стоял полотна белее, весь трясся и вышел, не подойдя к
кресту, но архимандрит на это не обратил никакого внимания. Надо было, чтобы
у них сочинился особенный духовно-военный турнир, в котором я не знаю, кому приписать победу.
У левого поносного подгубщиком
стоит рослый бурлак Гришка; он в одной пестрядевой рубахе, пестрядевые порты щеголевато забраны под новые онучи, забинтованные крест-накрест свежими веревочками новых лаптей.
Тихо Вадим приближался к церкви; сквозь длинные окна сияли многочисленные свечи и на тусклых стеклах мелькали колеблющиеся тени богомольцев; но во дворе монастырском всё было тихо; в тени, окруженные высокою полынью и рябиновыми кустами, белели памятники усопших с надписями и
крестами; свежая роса упадала на них, и вечерние мошки жужжали кругом;
у колодца
стоял павлин, распуша радужный хвост, неподвижен, как новый памятник; не знаю, с какою целью, но эта птица находится почти во всех монастырях!
Когда зрители уселись и простыни раздвинулись, в раме, обтянутой марлей, взорам предстали три фигуры живой картины, в значении которых не было возможности сомневаться: Любинька
стояла с большим, подымающимся с полу черным
крестом и в легком белом платье; близ нее, опираясь на якорь, Лина в зеленом платье смотрела на небо, а восьмилетний Петруша в красной рубашке с прелестными крыльями, вероятно, позаимствованными
у белого гуся, и с колчаном за плечами целился из лука чуть ли не на нас.
Больные один за другим выходили из дверей,
у которых
стоял сторож и давал каждому из них толстый белый, вязанный из бумаги колпак с красным
крестом на лбу. Колпаки эти побывали на войне и были куплены на аукционе. Но больной, само собою разумеется, придавал этому красному
кресту особое, таинственное значение. Он снял с себя колпак и посмотрел на
крест, потом на цветы мака. Цветы были ярче.
Подобные трудности встречались часто и преодолевались нелегко, и притом всею своею тягостью главным образом лежали на городничем, который вперед всех выносился вскачь навстречу, первый принимал на себя начальственные взоры и взрывы и потом опять,
стоя же, скакал впереди губернаторской кареты к собору, где
у крыльца ожидал протопоп во всем облачении с
крестом и кропилом в чаше священной воды.
— А вот я их «Богородичну плачу» на днях обучил, — подхватил Василий Борисыч, — как Пречистая Богородица
у креста стояла да плакала. Благословите-ка, матушка, пропеть…
Там сидели Божьи люди,
у всех в руках зажженные свечи, пальмы лежали возле.
Стоя у стола, Николай Александрыч держал
крест и Евангелие.
Келья
у Фуркасова была маленькая, но светлая и держалась чисто, опрятно. В божнице
стоял литой из меди
крест да три образа — Спасителя, Богородицы, Иоанна Предтечи. Под божницей лежали пять-шесть книг и небольшой запас восковых свеч. На стене «Распятие плоти».
На железнодорожном переезде был опущен шлагбаум: со станции шел курьерский поезд. Марья Васильевна
стояла у переезда и ждала, когда он пройдет, и дрожала всем телом от холода. Было уже видно Вязовье — и школу с зеленой крышей, и церковь,
у которой горели
кресты, отражая вечернее солнце; и окна на станции тоже горели, и из локомотива шел розовый дым… И ей казалось, что все дрожит от холода.
Он не продрался к середине. Издали увидал он лысую голову коренастого старика в очках, с густыми бровями. Его-то он и искал для счету, хотел убедиться — окажутся ли налицо единомышленники покойного. Вправо от архиерея
стояли в мундирах, тщательно причесанные, Взломцев и Краснопёрый.
У обоих низко на грудь были спущены
кресты,
у одного Станислава,
у другого Анны.
Вокруг нас, —
у станций,
у разъездов, — везде
стояли полевые госпитали. Одни из них все еще не получали приказа развернуться. Другие, как и наши, были развернуты. Издалека белелись огромные парусиновые шатры с светло-зелеными гребнями, флаги с красным
крестом призывно трепыхались под ветром.
— Впереди кладбища,
у проселочной дороги, там
стоит большой
крест… — тихо отвечал Гладких, растроганный рассказом Марьи Петровны.
С правой стороны его
стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруей, слева — воткнуто было копье, на котором развевалась грива хвостатого стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-на-крест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел
у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтана из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
С правой стороны его
стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруею; с левой — воткнуто было копье, на котором развевалась грива хвостного стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-накрест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел
у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтанья из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
Задвижка щелкнула, пахнул холодный ветер, и Пашка, спотыкаясь, выбежал на двор.
У него была одна мысль — бежать и бежать! Дороги он не знал, но был уверен, что если побежит, то непременно очутится дома
у матери. Ночь была пасмурная, но за облаками светила луна. Пашка побежал от крыльца прямо вперед, обогнул сарай и наткнулся на пустые кусты;
постояв немного и подумав, он бросился назад к больнице, обежал ее и опять остановился в нерешимости: за больничным корпусом белели могильные
кресты.
Сани, доверху полные добром, выезжали со двора. По улице отовсюду тянулись груженые подводы, комсомольцы правили к церкви. На широкой площадке над рекою
стояла церковь со снятыми колоколами и сбитыми
крестами. Она была превращена в склад для конфискованных
у кулаков вещей.
В «Судебнике»
стоял следующий закон: «Кто
у кого бороду вырвет и послух опослушествует, ино ему
крест целовати и битися на поле».
На корабле подобрали паруса и завязали на мачте крест-накрест снасти. Подошел буксирный пароход и, пыхтя, потащил его на линию кораблей. Море было тихо,
у берега еле-еле плескался остаток зыби. Корабль вошел в линию, где
стояли вдоль набережной бок о бок корабли из всех стран света, и большие, и малые, всяких размеров, форм и оснасток. «Богородица-Ветров» стала между итальянским бригом и английскою галеттой, которые потеснились, чтобы дать место новому товарищу.